Мы видим психологический, внутренний конфликт в душе Ивана Васильевича. Его восторженное мироощущение вдруг рухнуло в самой высшей своей точке, когда герой встретился с неприкрытым, торжествующим злом и насилием. Вновь, как в «Человеке на часах», возникает тема закона и божественной справедливости: Иван Васильевич видит, как полковник выполняет установленный закон, предусматривающий наказание за побег, и слышит просьбу татарина о милосердии: «Братцы, помилосердуйте». Полковник ревностно исполняет букву закона, но не слышит голоса милосердия, голоса Господа в душе.
Проблема Закона и Божественной правды — это важнейшая проблема рассказа. В этом случае Толстой является продолжателем христианской традиции Библии и древнерусской литературы, которая начинается со «Слова о законе и благодати» митрополита Илариона.
Сознание Ивана Васильевича не может вместить всего ужаса открывшейся ему правды. Он сначала пытается понять, что такое знает полковник, что заставляет его быть таким жестоким. Со временем внутренний конфликт, затянувшись, перерастает в стихийное противостояние героя и уклада жизни, противостояние личности и среды. Он не может изменить мир, но может изменить себя в этом мире.
«Ну, это мы знаем, как вы никуда не годились,— сказал один из нас. — Скажите лучше: сколько бы людей никуда не годились, кабы вас не было». Эта фраза сказана «одним из нас», то есть выражает общее мнение собравшихся, и мы понимаем, что беседующая молодёжь считает Ивана Васильевича своим учителем — учителем жизни.
Может ли человек измениться сам? Или он должен поменять сначала окружающую среду, которая будет способствовать его собственному изменению?
Человек способен изменить окружающую жизнь своим примером и поступками, это то реальное добро, что принёс герой рассказа своим слушателям. Но он, таким образом, сам становится для них той жизнью, под воздействием которой они меняются. Так что это проблема диалектическая. Один ответ неизбежно предполагает в качестве развития ответ противоположный.